Адвокат [= Уличный адвокат ] - Джон Гришэм

– Майкл Брок, – вежливо представился я и подумал: “Очень раднашему знакомству”.

– Сколько ты заработал в прошлом году?

– Я говорил вам. Сто двадцать тысяч до уплаты налогов.

– А сколько отдал?

Я был уверен, что смогу обвести его вокруг пальца. Валогах яразбирался слабо, но понимал, что должен проявить гибкость. Оттягивая время, ялистал свои бумаги. В качестве хирурга-практиканта Клер заработала тридцатьодну тысячу долларов, так что наш совокупный доход выглядел довольновнушительно. Однако пятьдесят три тысячи мы вернули государству в виде налогов:федерального подоходного и удивительного количества прочих. А после погашениястуденческих ссуд на обучение Клер в университете, ежемесячной платы в дветысячи четыреста долларов за уютную квартирку в Джорджтауне, выплат за машину,купленную под обязательный залог, и других расходов, обеспечивших нам достойноесуществование, мы положили в банк всего двадцать четыре тысячи.

Мистер терпеливо ждал. Его спокойствие раздражало. Япредполагал, что ребята из СУОТ уже лезут по вентиляционным шахтам, карабкаютсяпо близстоящим деревьям, занимают позиции на крышах соседних домов ирассматривают сквозь оптические прицелы наши окна в стремлении размозжить Мистеруголову – словом, заняты тем, что мы так часто видим в выпусках теленовостей.Мистеру, похоже, было на все наплевать. Он смирился с судьбой и был готовумереть. В отличие от нас.

Посиживая в кресле, он крутил в пальцах красный проводок,отчего мой пульс явно переваливал за сотню ударов в минуту.

– Я пожертвовал тысячу долларов Йельскому университету. Ипару тысяч местному отделению “Юнайтед уэй” <Благотворительная общественнаяорганизация> .

– Сколько ты раздал бедным?

У меня были сомнения относительно того, что университетпотратил мои деньги на продовольственную помощь нуждающимся студентам.

– Но ведь “Юнайтед уэй” распределяет средства по всемугороду, так что какие-то суммы наверняка перепали и бедным.

– Сколько ты раздал голодным?

– Я заплатил пятьдесят три тысячи налогов, из которыхнемалая доля предназначена для социальной и медицинской помощи неимущим,иждивенцам и прочим.

– И ты сделал это по доброй воле?

– Во всяком случае, я ни на что не жалуюсь. – При подобныхобстоятельствах так солгал бы любой из моих соотечественников.

– Ты когда-нибудь был голодным?

Ему больше нравились простые ответы, мое остроумие навернякаосталось бы неоцененным.

– Нет, не был.

– И тебе не приходилось спать на снегу?

– Нет.

– Ты, зарабатывающий кучу денег, настолько жаден, что неположишь в мою протянутую руку ни монетки. – Мистер указал пистолетом настоящих у стены мужчин: – Таковы вы все. На улице вы проходите мимо меня. Вытратите больше денег на пижонский кофе, чем я – на еду. Почему вы не поможететем, кто голоден, болен, у кого нет крыши над головой? Ведь вам-то всегохватает.

Вместе с ним я возмущенно обозрел понурившихся подонков.Печальное зрелище! Лишь Рафтер упрямо смотрел в стол, размышляя о том, о чемдумает каждый из нас, завидя на тротуаре одного из друзей Мистера: стоит толькодать тебе денег, как ты, во-первых, ринешься в ближайший магазин за бутылкой,во-вторых, пристанешь с новыми домогательствами и, в-третьих, никогда в жизнине прекратишь попрошайничать.

В наступившей тишине послышался нарастающий рокотполицейского вертолета. Можно было только догадываться, что происходило настоянке под нашими окнами. В соответствии с полученными от Мистера инструкциямия отключил входящие звонки, так что сообщений извне ждать не приходилось. Он неиспытывал никакого желания вступать с кем бы то ни было в переговоры, полностьюудовлетворяясь нашей аудиторией.

– Кто из этих парней зарабатывает больше всех?

Как я говорил, Маламуд был компаньоном фирмы. Пришлосьпокопаться в стопке, чтобы найти его декларацию.

– Видимо, это я, – раздался голос.

– Имя?

– Нат Маламуд.

Я пробежал глазами колонки цифр. Не часто выпадает случайознакомиться со столь интимной информацией, но сейчас это не доставило мнеудовольствия.

– Сколько?

О, хитроумные коды налогового управления! Что васинтересует, сэр? Общий доход? Или с вычетом необлагаемой суммы? Чистый?Подлежащий налогообложению? Доход от должностного оклада? Доходы от бизнеса иценных бумаг?

Фирма платила Маламуду пятьдесят тысяч в месяц, а ежегоднаяпремия, о которой мы могли только мечтать, составляла более полмиллиона.Прошедший год был для него весьма удачным. При этом Маламуд являлся лишь однимиз многих компаньонов фирмы, зарабатывавших ежегодно больше миллиона в год.

Я решил не драматизировать ситуацию. Ведь в бумагах былиуказаны и другие источники: доходы от сданной в аренду собственности,дивиденды, деньги от малого бизнеса. Вряд ли Мистер без посторонней помощиразберется в цифрах.

– Миллион сто тысяч долларов, – возвестил я, оставив двеститысяч затерянными в графах таблиц.

На то, чтобы осмыслить названную сумму, Мистерупотребовалось некоторое время.

– Ты сделал миллион, – обратился он к Маламуду, ничуть неустыдившемуся богатства.

– Да.

– Сколько денег ты отдал голодным и бездомным?

Я лихорадочно искал данные о суммах пожертвований, которыене облагались налогами.

– Не могу вспомнить точно. Мы с женой не экономим наблаготворительности. По-моему, взнос в пять тысяч был Передан в окружной фонд.Уверен, вы знаете, они там раздают деньги нуждающимся. Мы жертвуем немало, и мысчастливы делать это.

– Еще бы не счастливы! – Впервые в голосе Мистера прозвучаланасмешливая нотка.

Он вовсе не желал знать, насколько мы щедры вдействительности. Ему требовались лишь голые цифры. Мистер велел мне написатьна листе наши фамилии и указать рядом с каждой доход за прошлый год и суммупожертвований на благотворительность.